Каторжник - Король и Шут

До судорог, до бреда, до рыдания, до порванных от напряжения жил

Я сохранял свои воспоминания, которыми все эти годы жил.

Я их хранил на сумрачной вершине, во тьме бездонной пропасти хранил.

На самом дне хрустального кувшина как каплю высохших чернил!

Удавкою тугой - сжимает горло ворот мне!

Напасти мои превращаются в змей!

Кровью памяти моей обрызган город.

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей!

Хэй-хэй!

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей!

Хэй-хэй!

Когда ползешь, глотая клочья пыли, когда добра от зла не отличить,

Ты должен знать, что про тебя забыли и сделать все, чтоб самому забыть.

Но память, как и смерть неистребима, как дождь ночной по черноте стекла.

Кровавыми осколками рубина она на дно хрустальное текла.

Удавкою тугой сжимает горло ворот мне!

Мысли мои превращаются в змей!

Кровью памяти моей обрызган город.

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей!

Хэй-хэй!

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей!

Хэй-хэй!

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей,

Кровью памяти моей.

Кровью.

Никем не узнанный, Суинни Тодд поселяется на улице Флит-стрит.

В том доме, где жил когда-то с молодой женой, где царили когда-то любовь и счастье,

А теперь его дом принадлежит соседу-мяснику.

В нем Торгует пирожками из тухлого мяса

Племянница мясника Ловетт.