Евгений - ДДТ

«Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог,

Он уважать себя заставил,

И лучше выдумать не мог.

Его пример другим наука;

Но, боже мой, какая скука

С больным сидеть и день и ночь,

Не отходя ни шагу прочь!

Какое низкое коварство

Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя:

Когда же черт возьмёт тебя!..».

А.С.

Пушкин

Немного ел, немного пил,

В плену иллюзий жил Евгений.

И дядин труп давно остыл

Среди причудливых растений.

Он поливал их иногда —

Герань, гортензии, алоэ.

Евгений, гроб, их было двое,

И дней спокойных череда.

Звенела мелочь по карманам,

Росли ракеты и свекла.

Неспешно кровь бойцов текла

В деревни наши из Афгана.

Генсеки дохли каждый год.

В очередях с утра стояли

Герои чугуна и стали —

Сорокаградусный народ.

Короче, жили налегке.

Как Пушкин, солнышко светило.

Онегин, сидя на толчке,

Мог наслаждаться тем, что было.

Татьяна редко заходила,

Поднять пыталась член и дух.

Она Евгения любила,

Но он инертен был и глух…

Но либералы, Горбачёв,

Их жизнерадостные трели

Взорвали мозг, сказав, почём

В плену иллюзий жил Евгений.

И разливался плюрализм,

И герменевтика вещала,

Ито скоро будет новый «изм»,

Маршировать для счастья — мало!

Но объяснить никто не смог

Нам про ответственность свободы.

Пока все пели, под шумок

Украли углеводороды!

Потом всему пришла хана.

Сгорел Союз, развал и горечь.

Жевала сникерсы страна,

У власти вновь жирела сволочь.

Евгений тихо отползал,

Бежав с окопов Перестройки.

Он тонко чувствовал и знал

Апокалиптичность русской тройки.

Гроб выл, чесался по ночам,

С утра страдая паранойей.

Онегин, глух к чужим речам,

Беседы вёл с самим собою.

О том, что с правдой слита ложь,

Порядка нету и морали,

О том, что делай всё что хошь,

Но делать что, не рассказали.

Как отказаться от гробов,

Что в головах засели странных?

Как без кисельных берегов,

Как без молочных рек из крана?

Чуть не забыл я про Татьяну.

Она учителем была.

С Евгением, дурным и пьяным,

С трудом, но иногда жила.

Когда настали перемены,

Пошла работать в магазин.

Её, бесчувственной к изменам,

Увёз в Дубай один грузин.

Но потихоньку извели

Апологетов перестройки.

Гробы на кухнях зацвели

В плену восточной новостройки.

И перепуганный народ решил —

Пусть лучше будет Путин!

Убрали новый поворот,

Вернулись к старой доброй жути.

Переписали, как всегда,

Гробы, историю, колени.

Герань, гортензии, Евгений,

За дядю пили иногда.

А он столетья, как живой,

В цветах, привычно чем-то пахнет.

На этом всё, пока не жахнет

Господь по нам иной судьбой…

Ай да Пушкин, ай да сукин сын!

Стань как Пушкин, не ссы…